Пишет блогер Александр Шевченко:
Как ни крути и ни заявляй, что пляжи — это «фу», для пакетников, а тру путешественники ищут заповедные и аутентичные места, любой прожжённый искатель рано или поздно захочет устроить себе день отдыха, стряхнуть пыль с ботинок и порелаксировать с коктейлем в руке на побережье под шум прибоя.
Культурная часть путешествия по Шри-Ланке практически подошла к логическому завершению, и после бесконечных руин, храмов и монументов, после посещения так или иначе связанных с местными верованиями природных местечек, мы выдвигались к южному побережью острова, вдохнуть свежий, не морской, а настоящий океанский, воздух. Ведь именно поездки с частой сменой декораций на кардинально противоположные по своему естеству и природе наиболее запоминаются. А играть в Лару Крофт и Индиану Джонса в XXI веке уже поздновато.
Думается, скоро в мире совсем не останется затерянных монументов древности, и если даже все их тайны и загадки ученые и археологи разгадать не сумеют, то, как минимум, представят на всеобщее обозрение, откопав из песков пустыни или прорубив дорожки в непроходимых джунглях. И все-таки в один из таких древних храмов, чьи вырубленные в скалах барельефы относят в IX-X векам, а обнаружили их всего порядка 50 лет назад, мы и заглянули по дороге из Эллы на пляжи Тангалле — по пути ж грех не вылезти, не размять ноги и заодно за символический ценник не поглядеть.
Местный житель прогуливался по джунглям по одной известной ему причине, не за грибами же ходил с лукошком и не на слонов с фоторужьём охотился, мечтая встретить затаившегося и чудом выжившего динозавра; так или иначе, продравшись через глухие заросли, он очутился перед огромной скалой, в теле которой вырублены семь фигур. Хроники и летописи сингальских королевств умалчивают происхождение сего места, поэтому локацию незатейливо, без всяких голосований, способных вызвать недоумение и недовольство народных масс, нарекли Будурувагала. Звучит устрашающе и сложно для нашего человека, а на самом деле так в лоб и переводится — «гора буддийских скульптур».
Сама форма скалы ланкийцам напоминает слона, стоящего на коленях; что поделать, любят они слоников, как у нас от котиков все балдеют. Запечатлеть всю скалу целиком со всеми семью скульптурами вашему корреспонденту мешало положение яркого и слепящего солнца, так что приходилось извращаться и бегать взад-вперед, чтобы хоть как-то заснять обе троицы по бокам от стоящего в центре исполинского Будды. Место не сильно посещаемое, кроме нас там бродила еще одна парочка, видимо, так же взявшая минивэн для трансфера между пунктами своего путешествия по Цейлону.
Слева от Будды с сохранившимися следами краски — изображение бодхисаттвы сострадания, Авалокитешвары. По бокам — словно не завершенные скульптуры Пандаравасини, женского образа мудрости, и богини-спасительницы Тары, родившейся, по легенде, из слезы Авалокитешвары. Заодно поищите где-то рядом углубление в скале, что мироточит маслом — причины сего феномена до сих не выяснили.
Группа из трех фигур справа представляет не меньший интерес как для буддолога-исследователя, так и для мало-мальски знакомого с пантеоном буддийских божеств и бодхисаттв туриста-энтузиаста. В скале вырезаны бодхисаттва силы — Ваджрапани, земной Будда будущего — Майтрейя, а также индуистский бог Вишну. Сколько не вглядываюсь в резьбу, не могу выяснить, который из трех Ваджрапани и где он сжимает в правой руке ваджру (тиб. — дордже), тантрический символ той самой силы и мощи, с одной лишь оговоркой, силы просветленного ума. Для буддизма традиции Тхеравады, что и зародился на Шри-Ланке, подобное использование тантрических символов, свойственных буддизму Махаяны (Непал, Тибет, Бутан) — это исключительная редкость.
Поумничал и хватит, пора и карты раскрывать, что ж за местечко такое со звучным названием Тангалле, где и пляжи купабельные и океанская водичка пусть не парное молочко, но с наваристой густой пенкой, и наши раскрасневшиеся от ланкийского солнца соотечественники в патриотических майках Sochi-2014 вокруг не сокрушаются, что «сюда бы сейчас наш мангальчик да шашлычку».
К вопросу выбора курорта для пребывания пляжной части отпуска я подошел щепетильно, постаравшись найти оптимальный баланс между глушью и цивилизацией: чтоб и не стояли две одинокие хибары под пальмами, а на ресепшене макаки с фирменными чубчиками выпрашивали бакшиш за безопасность твоих рюкзаков, отнюдь ее не гарантируя, но чтоб и не присутствовали на первой линии лакшери-отели, притягивающие всякую нечисть, когда и так горяченный песок на пляже дополнительно нагревается от бесконечно снующих в течение всего дня мимо твоего растянутого парео аниматоров и продавцов фруктов. И Тангалле возник из десятка названий населённых пунктов эдакой вишенкой на торте: пляж есть, пальмы есть, автобус вдоль побережья ходит — можно легко уехать дальше по маршруту. Одна за другой галочки возникали в чеклисте.
Волны достойные наличествуют, а серферы тусуются в других местах, где, видимо, еще выше вероятность словить леща от накатившегося гребня и впечатать нос в свою любимую доску, чтобы гордо воспрять и снова пытаться освоить сей увлекательный спорт, на который, как говорил не один раз товарищ, покорявший различные европейские и азиатские, в том числе и ланкийские, споты, подсаживаешься и не можешь с него легко соскочить. И мамочек с орущими детьми, строящими песчаные замки, тоже нет — для таких карапузов волны в Тангалле слишком большие.
Аккуратно заходишь в воду, перебирая пальцами по песчаному дну и время от времени подпрыгивая, чтобы не окатило подходящей волной. И тут внезапно подкрадывается она, как сессия к нерадивому студенту, как дедлайн в конце года — большая волна! Несмотря на жалкие попытки занырнуть вглубь, твое тело подхватывает дух океана и вертит, крутит, швыряет о дно, царапая бока мелкими камешками. Лишь бы плавки не унесло.
Выбрасывает на прибрежную полосу словно Робинзона Крузо. Проверив наличие плавок и высморкав поллитра солёной воды, ты, покачиваясь, как дурной, идешь обратно за очередной дозой бесплатного океанского веселья. И никакие аквапарки не нужны.
И в такой глуши отели на первой линии, а точнее за дорожкой, отделяющей их от песчаного берега, стоят в пару-тройку раз больше, чем если ты всего минут 5 пройдешь подальше. Днем здесь часто можно встретить бэкпекеров, выгрузившихся из автобуса и обходящих один за другим гестхаусы в поисках бюджетной и свободной койки, надеясь, что далеко не все варианты представлены на Букинге или на месте получится, широко улыбаясь, сторговать пару-другую тысяч рупий.
И что самое удивительное — при достаточном визуально количестве отельчиков и гестов на пляже ты будешь принимать солнечные ванны практически в одиночестве, да и местная отчаянная детвора будто бы купается в совершенно других местах.
Вдоль побережья вытянулись вереницей столики кафешек. Медитативное вполне себе занятие — потягивать манговый смузи и глядеть на волны, придерживая рукой салфетки и все остальное имущество, на которое покушается сродни настойчивым обезьянам сильный океанский бриз.
Сейчас, когда за окном еще недозима и выпавший снег тут же обильно посыпают песком и реагентами, превращая его в непроходимое грязное месиво, когда пусть и привыкший за столько лет организм все равно отказывается верить, что в 9 утра на улице еще темно, подобные солнечные кадры очень и очень согревают и заставляют почаще поглядывать в календарь, отсчитывая дни до следующего отправления в теплые края.
Расхвалив Тангалле, буду честным и для сравнения скажу, что после пары дней в этом полудиком местечке мы перебрались западнее, в Мириссу. Там и на пляже многолюднее, и наших соотечественников побольше, а волны в целом такие же. Туристические плакаты заманивают провести день в море в поисках китов, разумеется, ничего не гарантируя. Так что Тангалле у Мириссы выигрывает в виртуальном раунде по всем пунктам.
Фотографии и текст —
Источник:
